Ускользающий мир - Страница 44

– Он ввалился в мою квартиру… – Правда давалась с трудом, молчать оказалось гораздо проще. – Ночью. Раненый. Потом снова появился, и снова… – Мне перестало хватать воздуха, пустота внутри стала угрожающе разрастаться. – Ты пойми, для меня он… Он спас мне жизнь.

Но разнес мое привычное комфортное существование на мелкие части. Неожиданно из горла вырвался всхлип. Я не собиралась оправдываться за то, что не считала грязным или неправильным. Возможно, Люк – чудовище, но в моем личном маленьком мирке он был царь и бог, и неважно, что он сделал мне больно. Глупое сердце все равно ноет, не подчиняясь самым трезвым, но бесполезным измышлениям рассудка.

– Они тебя перетащили сюда из-за него, так ведь? – Тон Романа изменился, становясь почти сочувственным. – И ты можешь его простить за такое? Ты осталась здесь одна, выкинутая в чужой мир. Я не понимаю.

– И не надо, – только отозвалась я, поднимаясь и натягивая пальто.

– Ты куда собралась? – Голос Ромы прозвучал удивленно.

– Ты же сказал, чтобы я выметалась. – Я похвалила се6я за то, что сумела не разреветься от безысходности.

– Издеваешься? – Он отнял у меня подхваченную с пола сумку. – Думаешь, я упущу шанс выяснить, что привлекает женщин в плохих парнях.

Я широко ухмыльнулась:

– Именно то, что они плохие парни.

– Обещаю, что больше не спрошу о нем. – Он комично прижал мою сумку к своей груди.

– Обещаю, что завтра утром не буду пытаться пожарить тебе яичницу.

Роман

До самого утра у него не вышло заснуть, Роман сидел на диване, бессмысленно пялясь в надоевшее до зубного скрежета видение. С того момента, как он ускользнул от хранителей, он только и делал, что смотрел программы в этом чужом коттедже, пустующем уже несколько месяцев. Хозяева уехали, он знал, ведь дом его матери и отчима находился в общем-то неподалеку отсюда. Стоило выбраться в город, как он вверг себя в чужие неприятности. Необъяснимое даже самому себе благородство, ведь он из своих собственных проблем никак не мог выпутаться.

В первый момент побег показался ему захватывающей игрой, но, когда в дом его приятеля, где Роман прятался, среди ночи ворвались вооруженные призмами хранители, игра превратилась в смертельную гонку.

Он остался один, без помощи и идей, не в состоянии скрыться из города. Его способность забирала слишком много энергии – заряженного ловца хватало всего на двое суток. Соваться в хранилища он, конечно, не мог, а потому подзаряжался в подпольной конторке, платя втридорога.

Женя лежала рядом на мягких диванных подушках, во сне она, не осознавая, прижалась к нему, обняв. От нее пахло ароматом ванили, сладкой агрессивной энергией Никогда Роман не чувствовал такого прилива сил, девушка казалась настоящей батарейкой, подзаряжающей его. Он осторожно гладил ее волосы, ночью во сне она плакала.

Женя пошевелилась, а потом так резко от него отпрянула, что Роме стало смешно.

– Доброе утро, – улыбнулся он, переключая каналы и стараясь не глядеть в ее сторону, чтобы не смущать.

Она сидела на диване и таращилась на него сонными глазами, похожая на взъерошенного совенка.

– Э-э-э… привет.

Похоже, Женя испытывала неподдельное смущение. Странная девушка, странная история, и связана она была со страшными людьми.

– Я долго спала?

– Не очень, – отозвался Роман. Тело после бессонной ночи ныло каждой мышцей.

– Да… – Она помолчала, пытаясь привести в порядок мысли и нервно теребя локон. – Я, пожалуй, в душ…

Женя быстро поднялась по винтовой лестнице, до него донесся недовольный возглас и грохот, когда она, видимо, споткнулась на последней ступеньке.

На кухню девушка вернулась уже посвежевшая, с волосами, собранными на затылке в хвост. Сладкий запах ловца энергии перемешался с душистым мылом, и Роман непроизвольно с удовольствием принюхался к ней, как к экзотическому цветку. Она сняла пластыри, и теперь на лбу красовалась отменная царапина, а вспухшая бровь оказалась рассеченной.

– Хорошо, не наложили швов, – вздохнула Женя, показав пальцем на лоб, и насыпала в заварочный чайник из пачки мятные листики, перемешанные с мелиссой.

Роман уже успел покопаться в домашней аптечке хозяев и кивнул на баночку с кремом, стоявшую на низком холодильнике.

– Помажь вот этим. Должно помочь от синяка.

– Да? – Девушка явно обрадовалась, но, прочитав на баночке состав, нахмурилась: – Ты уверен, что это не одна из трех тысяч растирок для комаров?

– Намажься – и проверим, – хохотнул Рома.

Все-таки девчонка остается девчонкой в любой ситуации. Он бы, наверное, не обращал внимания на ее синяки, если бы она не твердила о них через каждое слово.

Открыв крышку, Женя осторожно понюхала крем и сморщилась:

– Ну и запах. Надеюсь, я не превращусь в Квазимодо.

– В кого?

Иногда она говорила вещи, которых он не мог понять. В его мире не существовало разных наречий и государств, как в Индустриале. Жители первой параллели не мучились от языковых барьеров и границ, ведь людей в его мире осталось не так много. Многовековая всеобщая охота за энергией немало поспособствовала вымиранию человечества.

– Ну, – Женя снова появилась на кухне, – мне кажется, стало лучше, да?

Переносица по-прежнему сверкала пурпурным синяком, ничуть не побледнев, но Роман, чтобы не обижать девушку, утвердительно кивнул.

– Я заберу его в качестве подарка? – Она довольно улыбнулась.

Осенью рассветает поздно; когда они садились в машину, то улицу все еще заполняла темнота. Только одинокий фонарь отбрасывал зыбкий свет, бестолково высвечивая вокруг себя круг. В остывшем за ночь салоне хозяйничал холод, и Роман зябко поежился, быстро включив обогреватель.